Культурологические теории в России

Культурологические идеи в России как форма национального сознания. Проблема антагонизма России и Запада в учениях П.Я. Чаадаева, А.С. Хомякова, И.Е. Киреевского. Славянофильство и западничество. Культурологические теории Н.Я. Данилевского, В.С. Соловьёва. «Русская идея» в воззрениях Н.А. Бердяева, Н.О. Лосского, Г.П. Федотова, Л.П. Карсавина, И.А. Ильина. Евразийство как культурологическая позиция.

Культурологическая мысль в России в качестве самостоятельной отрасли знания складывалась позже, чем в Западной Европе, - в XIX веке. Можно выделить ряд особенностей русской культурологической мысли, связанных прежде всего с пограничным положением России между Европой и Азией. Культурологическая мысль России была сосредоточена на раскрытии своеобразия исторических судеб России, определении её места и роли, говоря словами Чаадаева, в «общем порядке мира». Кроме того, понимание сущности культуры было тесно связано с религиозным видением мира, с христианством и его восточной ветвью – православием.

Тема культуры в русской мысли впервые получает серьёзное теоретическое осмысление, начиная с «Философических писем» Петра Яковлевича Чаадаева (1794-1856) и спора вокруг них между славянофилами и западниками. Полагая, что народы – существа нравственные (как и отдельные личности), Чаадаев определял культуру как духовное образование общественно-исторической жизни. Материальный характер цивилизации (как реально существующей культуры) является для него признаком либо ещё не родившейся культуры (как в России), либо начавшей вырождаться (как в Северо-Американских Соединённых Штатах). Истинная культура носит чисто духовный характер, что нашло своё выражение в мире христианском. При этом максимальное выражение этой духовности, по Чаадаеву, имело место пока лишь в католической Европе эпохи Средневековья. Но протестантизм и Реформация, по мнению философа, вернули мир в «разобщенность язычества».

Россия, которая не доросла ещё до собственно духовной стадии в развитии её цивилизации, не вышла из поры «юности» в «зрелый возраст». Причина этого, по мысли Чаадаева, заключается в вековой зависимости России от жалкой и презренной Византии, чей «нравственный устав» она положила в основу своего воспитания. В результате Россия оказалась оторванной от живительного учения Христа, замкнулась в религиозной обособленности и ничто из происходившего в Европе не достигало её пределов.

Но Чаадаев глубоко верил в высокое назначение России в будущем. По мнению мыслителя, русский народ принадлежит к тем избранным народам, «которые нельзя объяснить нормальными законами нашего разума, но которые таинственно определяет верховная логика Провидения». Чаадаев утверждает, что «мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия». Мыслитель был убеждён, что Россия призвана решить большую часть проблем социального порядка, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество. Таким образом, Чаадаев связывает будущий совершенный социальный строй христианского мира с вступлением на историческую арену России.

Философско-историческая интерпретация проблемы культуры получила дальнейшее развитие в творчестве славянофилов. Алексей Степанович Хомяков (1804-1860) в работе «О старом и новом», подобно Чаадаеву, не отрицал многих негативных черт в русской культуре, как в древней, так и в новой. Но Хомяков был поклонником православия,и поэтому христианская, но западнически ориентированная культурологическая концепция Чаадаева его не удовлетворяла. В совершенно ином контексте у него предстаёт и идея о будущем великом предназначении России.

Специфика культуры в Западной Европе определялась тем, по мнению Хомякова, что христианская церковь была здесь предельно-деятельной и сухо-практической. Обратившись к рационализму, она «создала мир прекрасный, соблазнительный, но обречённый на гибель», мир католицизма и реформаторства. Восточная церковь сумела одержать победу и над разумом античной философии, и над мистицизмом Египта и Сирии, успокоившись «в правоте веры ». Однако эллинские истоки византийской культуры вступили в противоречие «с простотой духа христианского, с истинами его любви», что и привело византийское общество и государство к гибели. Но восточное христианство успело к этому времени перейти на север, к русским славянам. Их культура уже в исходном отправном пункте выгодно отличалась от западноевропейской, так как на русской истории не лежало «пятно завоеваний», «кровь и вражда», а с другой стороны, их общественное устройство и общественный быт (до монгольского нашествия) отличались патриархальностью и простотой. Эта социально-историческая почва, по Хомякову, и была наиболее благоприятна для утверждения истинного христианства.

Еще по теме:

Пять принципов Ле Корбюзье
В начале 1920-х Ле Корбюзье окончательно сформулировал пять принципов единства архитектуры и конструкции, которые оформились под названием пуризма. 1. Колонна, которая свободно стоит в открытом пространстве жилища. В начале XIX в. Джон ...

Усольская вотчина
В 1632 году указом царя Михаила Федоровича Усольский городок, утративший военное значение, вместе с соляными варницами был отдан ярославским купцам Светешниковым, поэтому некоторое время Усолье на Волге называлось Надеинским. В 1660 году ...

Татуировка и ее символы
Традиция татуировки, или нанесения на тело человека узоров и рисунков путем наколов на коже и введения в них краски, уходит корнями в глубь тысячелетий. Задолго до появления архитектуры, музыки и тем более моды наши предки украшали свое ...