Средневековые картины мира, системы ценностей, идеалы человека

Несмотря на все неудачи, срывы и разочарования, в людах средневековья не исчезало стремление к святости, желание хотя бы увидеть ее, прикоснуться к ней. Вокруг отшельников, духовидцев, юродивых собирались группы учеников и почитателей. Так, высокообразованный доминиканец Петр Датский входил в кружок подвижницы Христины Штоммельнской и посвятил всю жизнь записи ее видений, ее борьбы с демонами. Все это для Петра – возможность через святую узнать Христа и вступить в общение с ним, что гораздо важнее, чем церковная или ученая карьера [2, с. 39–43]. Однако предпочтение в средние века все же отдавалось более активным формам служения Богу и ближнему. Таким было средневековое рыцарство.

Образ рыцаря поражает смешением самых различных элементов. С одной стороны, тот, кто желает стать рыцарем, должен начать новую жизнь, молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков, должен защищать церковь, вдов и сирот, заботиться о подданных, быть храбрым, верным, щедрым и справедливым, не лишать никого его собственности, любить своего сюзерена и оберегать его достояние [9, с. 87]. Постепенно мы замечаем все большее число сословных черт: для рыцаря характерно знатное происхождение, красота лица, одежды, доспехов, сила, стремление к славе. Он хранит верность слову и обету, если они даны перед равными по званию. В бою рыцарь не отступает, не просит пощады, не трусит, предоставляет противнику-рыцарю равные шансы. Быть влюбленным и сражаться на турнирах в честь дамы сердца – обязанность рыцаря.

При более внимательном рассмотрении рыцарства оболочка христианства и благородства становится все тоньше. Вместо смирения – гордость, вместо прощения – месть, полное неуважение к чужой жизни. Современники постоянно обвиняли рыцарей в жадности, нападениях на путешествующих, ограблении церквей, нарушении клятв, разврате, битье жен, невежестве, несоблюдении правил поединка, превращении турниров в доходный промысел – охоту за доспехами, оружием, лошадью побежденного [3, с. 96-97]. Такой образцовый рыцарь, как король Ричард Львиное Сердце, довел до смерти своего отца, немало способствовал, несмотря на воинские подвиги, провалу крестового похода, создал банды наемников, с которыми убивал и грабил чужих и своих подданных [5]. Крайнее выражение обратная сторона рыцарства находит в песнях трубадура Бертрана де Борна: не благородная воинственность, а свирепое наслаждение всеми ужасами войны, целью которой откровенно провозглашается грабеж; сословное презрение к народу перерастает в ненависть и желание видеть его «голодающим, раздетым, страждущим, необогретым» [7, с. 82].

Когда речь идет о средневековой культуре, в большинстве случаев имеется в виду официальная, «высокая» культура, созданная в церковной, феодальной или патрицианско-городской среде. «Культура безмолвствующего большинства» [4], т.е. бесписьменная народная культура, лишь сравнительно недавно привлекла внимание историков, которые пытаются реконструировать ее по письменным источникам. Сделать это нелегко по ряду причин. Общественное положение крестьян было приниженным, что отразилось даже на их названии: на смену позднеантичному «земледельцы» приходят термины «язычники», «бедняки», «мужланы», а позднее, во Франции, «вилланы» (подлые). Свидетельствует этот факт и об ином – о близости крестьянства дохристианской культуре, сохранявшей многие языческие черты, унаследованные от варваров и Рима. В деревне по-прежнему верили в духов, домовых, эльфов, русалок, драконов, поклонялись языческим богам, иногда – под видом католических святых. Сельские и городские праздники, карнавалы, обряды и обычаи также пропитаны духом язычества.

В средневековом сознании, как народном, так и элитарном, большое место занимала вера в магию, ведовство. В XI–XIII вв. магия отодвигается на второй план, уступая место ожиданию наступления Царства Божия на земле. Новый расцвет колдовства, демонологии, оккультизма приходится на XV–XVI вв.

В целом средневековую народную культуру нельзя сводить лишь к пережиткам язычества и примитивным верованиям. Созданный ею мир образов дал богатейший материал для искусства средних веков и Нового времени, стал важной и неотъемлемой частью европейской художественной культуры.

Еще по теме:

Мастерская Верроккьо
Мастерская Верроккьо находилась в интеллектуальном центре тогдашней Италии, городе Флоренции, что позволило Леонардо обучиться гуманитарным наукам, а также приобрести некоторые технические навыки. Он изучил черчение, химию, металлургию, р ...

Мода как явление культуры
Понятие "мода" используется в самых разных смыслах и с разной оценкой в зависимости от предпочтений. Терминологическая путаница приводит к тому, что собеседники, употребляя одни и те же слова, говорят, в сущности, о разном и пот ...

Драматургия и режиссура массовых зрелищ
Специфика, драматургии массового зрелища, на наш взгляд, в документальности. Драматургия массового зрелища, как правило, основана на конкретных фактах, на их осмыслении. Это не означает, что они лишены художественного вымысла, что в сцена ...