По следам Модильяни

Найти «след» Модильяни удаётся и в творчестве Ахматовой - несмотря на то, что большинство произведений парижского периода были ею уничтожены, «тема Модильяни» не могла исчезнуть бесследно. Лишь однажды Анна Андреевна упоминает его имя - в 1990 году были опубликованы две строфы, не вошедшие в «Поэму без героя»:

В синеватом Париж тумане,

И наверно, опять Модильяни

Незаметно бродит за мной.

У него печальное свойство

Даже в сон мой вносить расстройство.

И быть многих бедствий виной.

На Западе документов об Ахматовой, связанных с именем Модильяни, вообще не существует. Его письма, которые она цитирует в очерке, не сохранились. Основные источники - мемуары. Таким образом, очерк, рисунок и две не вошедшие в "Поэму" строфы являются единственными опубликованными в России документами.

Весной 1910 г. в искусстве Модильяни происходит резкое изменение. Он создает огромную серию женских портретов, постоянно варьируя один и тот же, новый для него тип лица, характерные черты которого повторяются в скульптурных портретах и в кариатидах: от сразу узнаваемых до бесконечных трансформаций. Лица на многих рисунках имперсональны, в них только условно намечены какие-то черты. Основное внимание он уделяет позе, пытаясь найти самую выразительную и точную линию задуманного движения. Таким же образом он делал рисунки головы и профиля. Рисовал он со скоростью разговорной речи, как вспоминали его друзья.

Сравнивая рисунок 1911 г., уцелевший в России, с другими, между ними есть определенное сходство. На них Ахматова изображена обнаженной, обычно в позе кариатиды с поднятыми руками, как бы поддерживающими небесный свод. Именно эта поза и "занимала" Модильяни, и когда он повторял ее множество раз, то портретное "сходство его не интересовало" вообще или интересовало до определенной степени.

Джанкарло Вигорелли первым увидел сходство рисунка и скульптурной головы. "Вглядитесь повнимательней в профиль Ахматовой на сохранившемся рисунке: в скульптуре он воспроизведен совершенно таким же интуиция подсказывает мне, что я прав угадывается сквозь архаичную, почти нефертитеобразную структуру облик, отблеск облика Ахматовой" Он знал Ахматову лично, много разговаривал с ней о Модильяни и первый и шал ее очерк на итальянском языке. По его инициативе Ахматовой была присуждена премия "Этна Таормина". В 1988 году он написал статью "Ахматова и Модильяни" к каталогу выставки Модильяни в Вероне. Этой статье предшествовали долгие размышления. "Я читал и перечитывал Обращенные к Модильяни строчки очерка, глубоко вникая в то, что стоит за каждым словом". Тем не менее, фраза о подаренной фотографии и о том, что она пропала, прошла мимо его внимания: "Во время моих больших пропаж исчезла и подаренная им мне фотография этой вещи". Речь идет о выставке скульптур 1911 года. "Он попросил меня пойти посмотреть на нее, но не подошел ко мне на выставке, потому что я была не одна, а с друзьями". (Еще одна биографическая подробность, подтверждающая тайну их отношений). Могли Модильяни подарить Ахматовой фотографию своей скульптуры, не имеющей к ней никакого отношения? Вряд ли!

Следовательно, и в скульптуре, и в рисунках художник варьировал один и тот же образ. Поль Александр, близкий друг Модильяни и первый коллекционер его работ, виделся с ним ежедневно в течение нескольких лет (1908-1914). Ни тогда, ни позже, став известным коллекционером, он так и не смог понять, кого так одержимо рисовал Модильяни. Уже в 1936 году в книге Булье (С.J. Bulliet), современника Модильяни, появилось упоминание о "русской красавице, по слухам, дворянке", возникшей в жизни художника.

Известно, что Модильяни мечтал создать храм в честь человечества по своему архитектурному плану. Эскизы графических кариатид он хотел использовать для будущих скульптур. Храм должен был прославлять не бога, но человека. Модильяни называл кариатиды "столпами нежности". Теперь, когда понятно, кто был их прообразом, становится более ясным и личный подтекст идеи храма. Если бы эта идея воплотилась, храм был бы посвящен его музе - Ахматовой. Бродский как-то сказал Ахматовой: "Главное - это величие замысла". Именно в этом нельзя отказать Модильяни. "Замысел близок к завершению. Я все сделаю в мраморе", - писал он из Италии Полю Александру. В этом контексте строки Ахматовой "Подожди, я тоже мраморною стану ." из стихотворения "А там мой мраморный двойник ." воспринимаются как возможный разговор Ахматовой и Модильяни о его будущей скульптуре в мраморе.

Еще по теме:

Особенности культуры Месопотамии
Если Древний Египет представлял империю со всеми вытекающими отсюда последствиями, то несколько иная ситуация сложилась в Месопотамии (Двуречье) с ее двумя большими реками - Евфратом и Тигром, имеющими несколько притоков. В дополнение к е ...

Взгляды философа В.С.Соловьева
Другой заметной фигурой в дореволюционной общественной мысли был религиозный философ, поэт, публицист и критик Владимир Сергеевич Соловьев (1953 – 1900). Сын крупнейшего историка С. М. Соловьева он в 27 лет защитил докторскую диссертацию, ...

Характерные особенности искусства XX века
Иррациональность становится одной из характерных особенностей искусства XX в. Его питают достижения в области философии фрейдизма и экзистенциализма, чье влияние становится весьма ощутимым. Сами художники все чаще обращаются к философии, ...