Образ жизни как культурологическая категория

Однако в XIX в. и особенно в XX в. в культурной жизни людей, в первую очередь интеллигентных, стала все активнее проявляться противоположная тенденция: именно возможность одиночества стала рассматриваться как необходимая составляющая душевного комфорта. Объективной основой этого послужили все возрастающая плотность населения (особенно в городах) и интенсивность взаимодействий между людьми, хотя эти взаимодействия были абсолютно случайными (соседи по дому, попутчики в транспорте и т.п.). И вот уже на рубеже XIX—XX вв. французский литератор Ж. Ренар отмечает в записной книжке: «Люблю одиночество, даже когда я один» (очень примечательное рассуждение человеку свойственно вообще мечтать об одиночестве, когда его окружает множество людей, а когда он действительно остается один, его начинает через небольшое время тянуть обратно). Примерно в это же время русский писатель Г. Чулков в романе «Вредитель» вкладывает в уста главного героя следующее примечательное рассуждение: «Больше всего на свете я люблю комфорт. Разумеется, не надо понимать узко. Я, конечно, люблю основательно мыться, ежедневно принимать душ, разумно питаться, спать в хорошей постели, пользоваться библиотекой, но комфорт не только в этом. В тюрьме, конечно, ничего этого нет, но там нет и кое-чего поважнее — нет уединения».

На протяжении XX в. проблема одиночества обострялась практически во всех странах. Многим читателям, конечно, сразу же приходят в голову бараки и коммуналки, разного рода обязательные собрания, «персональные дела», связанные с «моральным разложением», общественный транспорт и т.п., но надо прямо сказать, что наша страна здесь не была каким-то исключением. Возможность уединения была столь же проблематична для японца или итальянца, сколько и для советского человека, а в США, например, была для «среднего человека», пожалуй, даже совсем недостижима (в частности, нью-йоркская подземка побила здесь все рекорды). К концу нашего столетия жизнь городского человека (а именно он составляет большинство в сколько-нибудь развитых странах) стала на девять десятых публичной, и не случайно наслаждаться по своему желанию одиночеством — одна из самых важных привилегий очень богатых людей. Разумеется, такую культурную ситуацию благополучной не назовешь, но каких-то обна­деживающих тенденций в этом смысле пока не наблюдается.

Жизнь человека в обществе себе подобных всегда подчинена определенным правилам, которые также составляют существенную часть образа жизни. В любой культуре формируется система долженствований и запретов, то есть в той или иной ситуации человек обязан что-то сделать или наоборот — ни в коем случае чего-то не делать. При этом законы официальные (уголовное право, например) играют меньшую культурологическую роль, чем правила и запреты, основанные на той или иной традиции и сложившиеся в значительной мере стихийно. Важнейшими регуляторами культурно-значимого поведения человека являются обычай и этикет, у которых, впрочем, много общего. И тот и другой предписывают определенное поведение в определенных ситуациях, только этикет по сравнению с обычаем более официален, касается обыкновенно высших социальных слоев и в этой связи несколько более системен и иногда даже зафиксирован в письменных документах. Кроме того, обычай более долговечен, этикет же меняется чаще (например, этикет придворного поведения при царе Алексее Михайловиче, при Петре I, при Екатерине II и т.п.). В том же, что касается строгости исполнения предписанного по­ведения, и этикет, и обычай практически равны, только в первом случае за нарушением может последовать официальное неодобрение и наказание, во втором же — осуждение, исходящее от частных лиц.

Многие черты регламентированного поведения, особенно бытового, не менялись веками и сохранились до наших дней. Особенно это касается действий, входящих в тот или иной ритуал, предписывающий очень жесткое соблюдение поведенческих традиций. Например, в русском ритуале похорон (помимо определенной системы церковных действий) полагается положить в гроб или на могилу только четное количество цветов, выносить покойника из дома вперед ногами, завешивать зеркала, пока в доме покойник, не нести гроб близким родственникам, не чокаться на поминках и т.д. Подобная регламентация поведения в культурно-бытовой сфере часто фиксируется в пословицах (например, пословица «Яйца курицу не учат» намекает на то, что младшие не должны спорить со старшими и давать им советы), приметах и разного рода поверьях («Не поминай черта к ночи — как раз накличешь», «Не свисти в доме — денег не будет» и т.п.).

Еще по теме:

Философия
Социально-политические и культурные условия Возрождения благоприятно повлияли на развитие философской мысли. В этом плане прежде всего следует указать на то, что философия этого времени освободилась от христианско-церковного гнета, перест ...

Инструменты и приспособления для резьбы по дереву
Для выполнения всех видов домовой резьбы, различных элементов украшения жилища, мебели, сувениров и других поделок нужен специальный инструмент. Резчицкий инструмент делится на основной (режущий) и вспомогательный (для сверления и выпили ...

Соотношение изобразительных и выразительных начал в танцевальном образе
Отмечая принципиальное различие, существующее между изобразительностью и выразительностью в способе организации и художественного воспроизведения объективной реальности в образе, надо исходить из того, что отмеченные начала в искусстве вс ...